У Серёги была не служба, а малина. Положила на него глаз жена старшины - здоровенного, но крайне тупого во всех отношениях прапорщика, по кличке "Самовар". Хаживал к ней Серёга частенько, восполняя недостаток мужской ласки.

Но в один вечер, прибегает - весь в мыле, по пояс голый, гимнастёрка в руке, портянки из сапог за ним белыми флагами развиваются, как крылья у Меркурия, только ваксой намазанные.

- Ух! - выдохнул Серёга. - Чуть не застукал "Самовар". В самый ответственный момент, как затарабанит в дверь, у жены - волосы дыбом на всех местах, ну, а я - в окно сиганул. Благо, первый этаж был. Выпрыгнул я на виду у огромной толпы, выходившей из кинотеатра. В таком вот, растрёпанном виде. Народ сразу догадался, что к чему. Парни как засвистят! Девки ка-а-к завизжат! Вот приключений набрался.

- Ну, всё, хватит с меня! - Подытожил Серёга, и, бросив взгляд на отдельно стоящий деревянный туалет, типа сортир, добавил: "Пойду, спокойно подумаю обо всём на очке. Аж живот крутит. Страсти-то какой натерпелся".

Серёга ушёл "думать". Мы, солдаты, весело обменивались впечатлениями, подхихикивая над происшествием.

Вдруг, из сортира раздался страшный, нечеловеческий вопль. Дверь распахнулась. И от туда, в раскорячку, едва придерживая спущенные до колен штаны, пулей вылетел Серёга.

- Там, там, там,.. - заикаясь, кричал не на шутку перепуганный горе-любовник, - кто-то в очке сидит!

- Ты что, совсем? - покрутили мы ему пальцем у виска. - Какой дурак ночью в очко полезет, и там сидеть будет?

- Там кто-то есть! - орал Серёга.

- Только я сел на очко, - говорит, - за дело принялся, вдруг, снизу, меня кто-то за член как дёрнёт! Чуть в очко не провалился. Я - пулей в дверь. Крючок, вон, сорвал. Шишку на лбу, кажется, посадил.

Видя, не на шутку перепуганного Серёгу, мы, включив мощный фонарь, окружив сортир по всем правилам тактического искусства, начали осторожно приближаться к двери. И тут, у порога, увидели… виновника происшествия - презерватив.

Всё стало ясно: Серёга впопыхах забыл снять "противогаз". Так и сел в нём на очко. А того струёй-то и снесло со свистом, сдёрнуло с "висюльки"…

Хохот солдатский стоял на весь гарнизон. Смеялись до слёз все, кроме Серёги. Для него за один час хватило и за глаза, и за яйца, и "Самовара", и его жены, Серёгиной любовницы, и толпы из кинотеатра, и сортира, и презерватива, ракетой слетающего с этого, самого.

А тут ещё, к нему и прозвище "Дёрнутый", прилипло.

До самого дембеля.

Жорж Шамнэ